Начавшиеся XXXIII летние Олимпийские игры в Париже обросли всевозможными скандалами уже на стадии подготовки.
Так, очень много вопросов у журналистов и спортсменов вызвало странное размещение Олимпийской деревни – в Сен-Дени, северном пригороде французской столицы. Почти половина жителей этого района – иммигранты, или афрофранцузы, как минимум треть из которых никогда не работает, живет на пособия, попрошайничает и ворует, а четверть употребляет наркотики. Также Сен-Дени с давних пор широко известен публичными домами и уличной проституцией эконом-класса. Кроме того, организаторы оскандалились выделением для спортсменов 10 тысяч салфеток для орального секса и 300 тысяч презервативов, а также установкой специальных «антисекс-кроватей» с каркасом из картона. Как будто люди приехали в Париж не за спортивными, а несколько иного вида рекордами…
Ну и конечно же, Олимпиада не обошлась без политического подтекста, прежде всего связанного с фактическим отстранением от Игр сборной России.
Между тем сейчас исполнилось 40 лет с момента бойкота Советским Союзом и другими странами соцлагеря летней Олимпиады в Лос-Анджелесе. И ровно 100 лет прошло после самого первого политического бойкота Олимпийских игр.
В связи с этим уместно вспомнить всю богатую историю данного явления.
СПАРТАКИАДА ПРОТИВ ОЛИМПИАДЫ
Словосочетание «бойкот Олимпиады» у большинства людей ассоциируется с XXII летними Олимпийскими играми в Москве, когда в общей сложности 67 стран отказались от участия в соревнованиях, и упомянутыми XXIII Играми в США, которые проигнорировали 19 государств. На самом же деле демонстрация того или иного политического протеста была свойственна Олимпиадам с самого начала. А первый случай сознательно организованного бойкота произошел в преддверии VII Олимпийских игр, которые состоялись в Антверпене в 1920 году. Дело в том, что предыдущая, шестая Олимпиада должна была пройти в Берлине летом 1916 года. Однако из-за Первой мировой войны, главным виновником которой впоследствии объявили Германию, она, понятное дело, не состоялась. А в качестве наказания за эту агрессию Международный олимпийский комитет не пригласил на следующие игры Германию и все ее бывшие страны-союзницы – Австрию, Болгарию, Турцию. Кроме того, на Олимпиаду не пустили и сборную Советской России, хотя Главное управление Всеобуча РСФСР ходатайствовало о допуске на Игры восьми спортсменов. МОК попросту не признавал новую власть и вплоть до середины 30-х годов официально считал представителями России эмигрантов. Например, бежавший на Запад теннисист Лев Урусов вплоть до 1933 года являлся членом комитета от нашей страны! Притом он вынашивал довольно оригинальные идеи, одна из которых – приглашать на Олимпиаду сразу две российские команды: одну – эмигрантскую, вторую – советскую!
Следующие игры прошли в Париже, опять-таки без участия немецких и наших спортсменов. Германию продолжали наказывать за недавнюю войну, а СССР приглашение получил, но сам бойкотировал Олимпиаду – «в знак протеста против отлучения от игр спортсменов Германии» (тогда отношения между двумя странами были хорошими). В дальнейшем Советский Союз бойкотировал четыре Олимпиады подряд, так как эти соревнования были признаны «буржуазными» (мол, большинство спортсменов – представители аристократии, а не рабочего класса), а МОК объявили «прислужником империализма». Именно как альтернатива олимпийскому движению были придуманы спартакиады (по имени лидера римских повстанцев Спартака), в том числе международные. В 20-е годы в таких соревнованиях, проводившихся спортивными объединениями рабочих, участвовали в основном СССР, Германия и Чехословакия. Были созданы рабочие спортивные интернационалы, а в прессе появился термин «пролетарское спортивное движение».
Продолжение следует.