Преступления, которые потрясли Нижний Новгород 115 лет назад.
21 сентября в Темряшинскую земскую школу, что рядом с Бором, не явился на работу молодой учитель Тимофей Сурков. Он жил в деревне Бабья Грива (ныне Рябинки), которая находилась в 5 км к востоку от Темряшино. Ранее за Бором было около десятка населенных пунктов с похожими названиями: Сосновая Грива, Зеленая Грива и др., так называли населенные пункты, расположенные на бугристом и гривистом рельефе. Отчасти Бабья Грива напоминала Девоншир из «Собаки Баскервилей»: это была небольшая одинокая деревня, расположенная на «гриве», со всех сторон окруженной обширными болотами. Добраться до нее можно было только по единственной узкой дороге, местами проходившей прямо по краю трясины. Из-за этой изоляции бабьегривцы жили очень обособленно и редко кто наведывался в то глухое место, пользовавшееся дурной славой. Именно там и проживал исчезнувший учитель.
ПРОИСШЕСТВИЕ В БАБЬЕЙ ГРИВЕ
На поиски педагога была отправлена школьная прислуга. Ведь всякое могло случиться: быть может, Сурков тяжело заболел или, того хуже, по дороге домой заблудился в темноте и сгинул где-нибудь в болоте…
Когда посланцы добрались до Бабьей Гривы, они обнаружили дверь в доме Суркова незапертой. А увиденное внутри потрясло их. Учитель лежал на своей постели, на вид как будто спал. Потом оказалось, что череп у него раздроблен, а прямо по подушке растеклись мозги… С дикими криками прислуга выбежала на улицу, вскочила на подводу и помчалась обратно в Темряшино – вызывать полицию. Поскольку 26-летний Сурков был известной в тех краях личностью, на место преступления прибыли уездные власти во главе с семеновским исправником Евгением Петровым. Следователи быстро установили, что погибший был убит из огнестрельного оружия, причем стреляли в упор. По всей вероятности, педагог в тот момент спал. В ходе осмотра дома не было обнаружено следов кражи, но знавшие учителя люди обратили внимание на исчезновение велосипеда убитого. Именно на нем Сурков обычно приезжал на работу, ездил на Бор за продуктами и посещал своих учеников.
Преступление получило широкий резонанс. Учителя, особенно сельские, неизменно пользовались в России огромным уважением и любовью. Их знали практически все жители и уважали не меньше сельских священников. К педагогам, как к людям интеллигентным и образованным, часто шли за советом, за помощью в воспитании детей и даже за разрешением семейных конфликтов. Сурков был известен еще и тем, что в свободное время ловил насекомых и составлял из них коллекцию, которую впоследствии намеревался передать в Семенов, в местный музей. Кто же мог так жестоко расправиться с учителем, а главное, за что? Быть может, виноваты темряшинские школьники и хулиганы, которым он ставил плохие оценки и делал замечания? Или коллекция насекомых кому-то приглянулась?
Впрочем, подозреваемый нашелся довольно быстро. Свидетели показали, что накануне вечером к Суркову заходил бывший конторщик Неклюдовской мукомольной мельницы Ларион Карпусов, 18 лет. Исправник Петров принял самые энергичные меры к его розыску. По тревоге была поднята вся местная полиция, включая штатских агентов. Поиски велись как пешком, так и на лощадях, чуть ли не впервые в истории местных правоохранительных органов для прочесывания местности подключили даже пару автомобилей. Как уже говорилось, из Бабьей Гривы вела только одна дорога, но местные рассказали, что на востоке деревни есть еще тропа, ведущая через болото к берегу Везломы. На всякий случай стражники обследовали и ее. И уже в 5 часов вечера Карпусова задержали в районе мельницы Чулкова (в 8 км от Бора).
Ларион не стал отпираться и сразу сознался в убийстве. Рассказанная им история до глубины души шокировала сперва стражей порядка, а потом и нижегородскую публику, узнавшую о ней из газет. Карпусов рассказал, что он из семьи старообрядцев, родился в Подмосковье, в деревне Вантино. Примерно в 16 лет он перебрался в нашу губернию и устроился работать на Неклюдовскую мельницу. Однажды случайно познакомился с Сурковым, сдружился с ним, после чего нередко наведывался в Бабью Гриву – в гости к учителю. Тот относился к молодому человеку очень тепло, как в своему ученику, всегда угощал его и рассказывал разные интересные истории. 15 марта 1909 года Карпусов был уволен с мельницы за прогулы и плохую работу. После этого юноша скитался по окрестностям, перебивался случайными заработками и мелкими кражами, при этом продолжал периодически захаживать к Суркову и на халяву питался у него.
ЖИЗНЬ ЗА ВЕЛОСИПЕД
Наступила осень, новую работу Ларион так и не нашел, да особо и не искал: он уже привык к свободной жизни. Однако его финансовое состояние все сильнее душило. Карпусов уже занял деньги у всех знакомых, продал все ненужное, а в середине сентября ему даже пришлось заложить машинисту мельницы Якову Панкратову свою теплую одежду. Между тем впереди были холода, денег совсем не было, перспектива ходить в октябре в летней рубахе очень пугала. Именно тогда у скромного на вид юноши и созрел в голове незамысловатый план преступления. Карпусов знал, что у учителя есть хороший велосипед, а стоил тот приличных денег. Ради этого двухколесного транспортного средства, как оказалось, бездельник и решился на убийство.
Вечером 20-го он пришел к Суркову, который в тот момент занимался с учеником. Потом втроем с его отцом душевно попили чаю, а когда гости ушли, педагог предложил поиграть в фисгармонию (клавишно-духовой музыкальный инструмент класса аэрофонов, внешне напоминавший пианино). Педагог играл мелодии, Карпусов подпевал, а сам уже подумывал над расправой. И даже решил, что музыкальную штуковину тоже можно продать, только не допрешь ее по этой проклятой дороге через болото! Одновременно с этим Ларион заметил, что в углу стоит охотничье ружьишко. Вот тебе и готовое орудие преступления… Музыкальный вечер продолжался до 23 часов, после чего Сурков начал зевать, постелил будущему убийце на полу, а сам лег на кровать. Карпусов притворялся спящим около двух часов, потом тихо встал, взял оружие, проверил, заряжено ли оно (в ствол был вставлен патрон с дробью), и после недолгих раздумий приставил к голове благодетеля…
На что рассчитывал этот идиот, что у него было в голове, непонятно. Но он даже не думал ударяться в бега. Совершив злодейство, Карпусов спокойно взял велосипед и уехал. Сперва рано утром посетил знакомого крестьянина Якова Камнева из деревни Зыково, потом побывал еще у нескольких знакомых, спокойно пил с ними чаек и болтал. Ближе к обеду заехал на мельницу Чулкова, там встретил еще одного приятеля, с радостью принял его предложение сходить на охоту. По возвращении с нее убийцу и задержали люди в штатском.
Несмотря на суровое постреволюционное время, когда всякого рода преступления и злодеяния совершались на каждом шагу, этот случай вызвал особенно бурную эмоциональную реакцию. В газетах его называли не иначе как «исключительным убийством». Вышло сразу несколько статей об убитом учителе, о невероятном цинизме и с рассуждениями на тему разложившейся морали. Исключительным был и приговор Карпусову (об этом ниже).
Продолжение следует.